Стивен Кинг - Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salems Lot]
Бен подтащил к кровати ужасающе неудобное больничное кресло.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он Мэтта.
— Куда лучше. Слабость, но лучше. Сегодня мне уже давали на завтрак яйцо.
Бен поцеловал Сьюзен и заметил в ней странное напряжение — как будто все в ней было связано тонкой проволокой.
— Появилось что-нибудь новое с тех пор, как ты вчера звонила?
— Нет, я уехала из дому в семь, а Лот в воскресенье просыпается немного позже.
Бен обернулся к Мэтту:
— Вы в состоянии об этом говорить?
— Думаю, да, — он слегка вздрогнул, и одетое на него Беном распятие сверкнуло. — Кстати, спасибо вам за него. Это очень успокаивает, хоть я и купил его в отделе уцененных товаров.
— Как ваше состояние?
— По терминологии молодого Коди — стабилизировалось. Он сказал, что такие приступы случаются в результате сильнейших потрясений. Я держал рот на замке. Правильно я сделал?
— Совершенно правильно. Но события развиваются. Мы со Сьюзен собираемся выложить все Коди. Если он не вызовет ко мне санитаров немедленно, мы пришлем его к вам.
— Я ему покажу, — мстительно произнес Мэтт. — Негодяй отобрал у меня трубку.
— Сьюзен вам рассказала, что случилось в Джерусалемз Лоте с вечера пятницы?
— Нет. Она ждала вас.
— Прежде чем она это сделает, вы расскажете мне, что случилось у вас в доме?
Лицо Мэтта потемнело, на минуту маска выздоравливающего исчезла и Бену снова явился тот старик, которого он видел вчера.
— Если вы не…
— Нет, конечно, я должен это сделать, если хоть половина моих подозрений верна. — Он горько улыбнулся. — А я-то всегда считал себя рационалистом. Вы слышали версию Сьюзен?
— Да, но…
— Конечно. Я только хотел убедиться, что могу обойтись без предыстории.
И он рассказал почти все равнодушным, бесстрастным голосом, прервав рассказ только тогда, когда вошла сестра, неслышно ступая войлочными тапочками, и спросила, не хочет ли он имбирного лимонада. Мэтт сказал ей, что имбирный лимонад — это замечательно, и потягивал его через соломинку до самого конца своего рассказа.
Когда дошло до того, как Майк вывалился в окно, Бен заметил, что кубики льда в стакане Мэтта слабо зазвенели, но голос оставался ровным голосом ведущего урок учителя. Бен подумал — в первый раз — что перед ним замечательный человек.
— Итак, — сказал Мэтт, немного помолчав, — не видев ничего своими глазами — что вы думаете об этой ереси?
— Мы вчера все обсудили, — сообщила Сьюзен. — Бен расскажет.
Немного смущаясь, Бен перечислил все рациональные объяснения и отверг их одно за другим. Когда он вошел до валявшегося под окном ставня, Мэтт зааплодировал:
— Браво! Настоящий сыщик. — Потом взглянул на Сьюзен: — А вы, мисс Нортон, в свое время писавшая такие рассудительные сочинения? Что вы думаете?
Она опустила глаза, потом подняла взгляд на него:
— Бен вчера прочел мне лекцию о словах «не могу» и «не может быть», так что я не стану их говорить. Но признаюсь, мне трудно поверить, что Салем Лот кишит вампирами.
— Если это можно будет сделать секретно, я пройду психиатрический осмотр, — тихо проговорил Мэтт.
Она слегка покраснела:
— Нет-нет, поймите меня правильно, пожалуйста. Я уверена, что в городе что-то происходит. Что-то ужасное. Но… это…
Мэтт положил руку на ее кисть:
— Я все понимаю, Сьюзен. Но ты можешь сделать для меня одну вещь?
— Конечно, если сумею.
— Давайте мы… все трое… сделаем допущение, что это правда. До тех пор, только до тех пор — пока не будет доказано обратное. Это научный подход — не так ли, Бен? И никто не обрадуется больше, чем я, если ничего не подтвердится.
— Но вы на это не надеетесь?
— Нет. После длительных дебатов с самим собой я принял решение. Я верю тому, что видел своими глазами.
— Вопросы веры и неверия мы лучше пока оставим, — сказал Бен, — сейчас они только мешают.
— Ладно. Что вы предполагаете делать?
— Для начала я хотел бы избрать вас начальником научного департамента. Лучше вас никто не справится. Вы не можете действовать активно.
Глаза Мэтта блеснули:
— Я позвоню Лоретте Старчер. Она привезет мне все нужные книги сюда.
— Сегодня воскресенье, — заметила Сьюзен, — библиотека закрыта.
— Для меня откроется. — Он улыбнулся. — В первый раз почувствовал себя человеком с тех пор, как пришел в себя. Что вы собираетесь делать?
— Сначала — доктор Коди. Он осматривал и Райсона, и Флойда Тиббитса. Может быть, даже удастся уговорить его эксгумировать Дэнни Глика.
— Как вы думаете, он на это пойдет? — спросила Сьюзен у Мэтта.
Мэтт потянул через соломинку свой лимонад, прежде чем ответить.
— Тот Джимми Коди, который учился в моем классе, не колебался бы ни минуты. Он был мальчиком с фантазией. Что сделал из него медицинский колледж, я не знаю.
— Все это кажется мне пустой тратой времени, — объявила Сьюзен. — Особенно идти к доктору Коди и рисковать сделаться посмешищем. Почему бы нам с Беном просто не пойти в Марстен Хауз и не разобраться? Я так поняла, что это стояло на повестке дня позавчера.
— Я тебе скажу, почему, — отозвался Бен. — Потому что мы допускаем, что это правда. Ты стремишься сунуть голову в пасть льву?
— Я думала, вампиры днем спят.
— Кем бы ни был Стрэйкер, он не вампир, — пояснил Бен, — или врут древние легенды. Его днем прекрасно видно. В лучшем случае нас просто выставят. В худшем — он задержит нас до темноты. Получится оживший комикс о графе-вампире.
— Барлоу? — спросила Сьюзен.
Бен пожал плечами:
— Почему бы и нет. Эта поездка за покупками не очень-то правдоподобна.
— А что вы станете делать, если все-таки Коди посмеется над вами? — спросил Мэтт. — При условии, что он не вызовет санитаров немедленно.
— Отправимся на кладбище на заходе солнца, — пояснил Бен, — следить за могилой Дэнни Глика. Можете назвать это тестом.
Мэтт приподнялся на кровати:
— Обещайте мне быть осторожными. Обещайте мне, Бен!
— Мы обязательно будем, — пообещала Сьюзен успокаивающим тоном. — Мы прямо звеним от крестов.
— Не шути, — пробормотал Мэтт. — Если бы ты видела то же, что и я… — он отвернулся и стал смотреть в окно на осенние клены.
— Если она шутит, — вмешался Бен, — то я не шучу. Мы примем все меры предосторожности.
— Поговорите с отцом Кэллахеном, — посоветовал Мэтт. — Пусть даст вам святой воды.
— Что он за человек? — спросил Бен.
Мэтт пожал плечами:
— Чудаковат немного. Может быть, пьяница. Если так — то пьяница тихий и интеллигентный. Возможно, ему слегка неуютно под ярмом просвещенного папства.
